— А где ты с ним познакомилась? — поинтересовалась Галка.

— Да так, в городе, чисто случайно.

— И чем же он тебя так привлек, что сразу к нему переехала?

— Не знаю. Симпатичный, крепкий, и смелости ему не занимать.

— А откуда ты знаешь про смелость? Что он сделал такого смелого?

— Да так, по всему видно, — обтекаемо ответила Джен.

Она спрашивала у Ската, почему Рыбак и его громилы оказались мертвыми после короткой встречи с ним. Но Скат сам вроде бы удивлялся: «Не знаю, я же сразу уехал, а потом по телику сказали, что была драка из-за дорожного конфликта… Видно, уже потом они на таких же отморозков напоролись…»

Но она в эту сказку не поверила. Хотя и представить, как все было на самом деле, не могла.

Некоторое время девицы молча ели и мелкими глоточками пили холодное вино. Мимо проносились потоки автомобилей, по тротуару неспешно текли полноводные реки прохожих. В каждом автомобиле и у каждого прохожего — своя жизнь. На скамейке напротив веранды устроился незадачливый бард с зелеными ногтями и, поставив перед собой большой картонный стакан из «Макдональдса», играл на своей расстроенной гитаре и пел. Из-за шума оживленного проспекта до девушек доносились только обрывки звуков, но прохожие не спешили наполнять стакан крупными купюрами. Да и мелкими тоже, даже монет не бросали.

— И как ты с ним время проводишь? — наконец нарушила молчание Галка.

— Не так, как ты привыкла: гульба с утра до ночи! Он приходит усталый, ужинаем, иногда просит спеть… Один раз гостей принимали по сегодняшнему делу — соседи сбежались, автографы у них просили. А потом и у нас тоже…

— Это круто! — мечтательно вздохнула Галка.

— А в пятницу мы на культурную тусовку приглашены, — не удержалась Джен. — Билеты нам дал самый главный тусовщик! Сказал — там все сливки Москвы будут: писатели, артисты…

— Обожаю сливки, особенно двадцатипроцентные! — Галка привычно облизнула пухлые губы. — Слушай, возьми меня с собой!

— Как я тебя возьму? Парами надо идти. Я со своим. Правда, у него друг без девушки. Он хотел взять сослуживца с работы.

— Ха-ха-ха, — засмеялась Галка. — Так их за пидоров примут!

— Именно этого он и боится — прямо слово в слово так и сказал! Да не должны, они такие все мужественные…

— Пидоры тоже мужественные бывают. Познакомь нас. Мы с ним сходим. Может, и получится чего.

— А как же Сёмка?

— Сёмка — это ненадолго. Он же под условкой ходит. А выводов не сделал. Думаю, скоро снова за решетку отъедет. Так ты поговоришь насчет меня?

— Поговорю, — кивнула Джен.

Гитарист подошел к барьеру, отделяющему веранду от тротуара, и длинной рукой с облупленным зеленым маникюром на пальцах протянул через него свой стакан.

— Я пел для вас, синьорины! — скрипучим голосом произнес он. — А заплатили все, кроме вас! Это несправедливо!

— Много ты понимаешь в справедливости! — сказала Галка и бросила недоеденное пирожное в пустой стакан.

Глава 5

Любовь на Карибах

Тортуга в переводе с испанского — черепаха. И действительно, возвышающийся куполом над лазурной поверхностью моря и густо заросший зеленью остров при известной доле фантазии напоминает панцирь огромного земноводного. С его названием связана еще одна легенда: когда-то здесь водилось множество больших морских черепах, от древности обросших зеленым мхом, и якобы однажды их стая даже помешала движению пиратской флотилии… Черепахи со временем исчезли — так же, как и пираты, хотя все острова Карибского бассейна, в том числе, разумеется, и Тортуга, хранят историю славного прошлого флибустьеров, корсаров, приватиров, каперов и других морских разбойников, различающихся в нюансах, но совершенно одинаковых в главном своем промысле — морском грабеже.

Не было, наверное, ни одной книги, ни одного фильма, в котором пираты не выходили на перехват торговых судов из Тортуги, не укрывались там от погони, не отдыхали и не заправлялись провиантом… Даже и сейчас у пляжей Тортуги стоят старинные парусники с легендарными названиями. Здесь и шхуна самого капитана Флинта «Морж», и фрегат «Месть королевы Анны», на котором плавал легендарный Эдвард Тич по прозвищу Черная Борода, и бригантина «Фантазия» Долговязого Бена — Генри Эвери, и шлюп «Счастливая Звезда» Генри Моргана, и даже знаменитый галеон «Золотая лань» адмирала Френсиса Дрейка, на котором он совершил кругосветное путешествие, и много других судов, навсегда вошедших в историю благодаря литературе и кинематографу. Другое дело, что это не настоящие корабли — только макеты: сейчас это рестораны, музеи пиратского быта, прогулочные посудины и всевозможные увеселительные заведения типа дансингов и караоке на воде.

И люди, которые ходят по берегу в камзолах, широкополых шляпах, с большими серебряными пряжками на сапогах и висящей на боку шпагой, которые картинно пьют ром, ссорятся и свирепо схватываются в смертельном поединке, — они тоже не настоящие пираты. Они — артисты или самодеятельные добыватели золотых дублонов. Правда, золотых дублонов давно в ходу нет, но и доллары на острове с удовольствием принимают повсеместно, поэтому лже-пираты охотно довольствуются ими.

Легенды, копирование давно ушедшей пиратской жизни и ее имитация — это все нематериально, просто иллюзии того, что когда-то здесь было в действительности. Словно кино: зашел, посмотрел, попереживал с героями и вышел с пустыми руками, может быть, правда, с новыми мыслями, которые быстро забудутся, а возможно, что и без них.

Но некоторые считают, что до наших дней дошло и кое-что материальное, сохранившееся с прошлых веков и закопанное самолично Генри Морганом или Джоном Флинтом в тяжелых, обитых железом сундуках, именно здесь, в горах Тортуги. Поэтому часть туристов приезжает, чтобы искать клады. Дело не простое: остров — это одна сплошная гора, заросшая лесом. Причем заросшая настолько густо, что с вертолета вряд ли можно рассмотреть, что происходит под зелеными кронами. Под ними, в зеленом полумраке, и ищут пиратское золото. Кто-то полагается на удачу, вооружившись металлоискателем, настроенным на драгоценные металлы. Некоторые пользуются какими-то, часто поддельными, а если говорить точнее, то всегда поддельными картами, которые покупают в местных лавчонках, или с рук мошенников, или даже на каких-то сомнительных аукционах в Нью-Йорке или Лондоне. Конечно, когда покупаешь хорошо изготовленную, с правдоподобной легендой, красивую карту в Амстердаме, вроде бы в солидной антикварной лавке, то доверие к ней больше, чем к неровному куску бумаги, приобретенному в перерыве между коктейлями «Маргарита» и «Мохито» в баре бригантины «Фантазия» на курортном острове Тортуга…

Однако людям свойственно верить в удачу. И когда у тебя в руках карта, пусть и поддельная, всегда остается надежда: «А может быть, она настоящая? Может, как раз она и написана со слов капитана Флинта? Или ее выправил дворецкий адмирала Дрейка?» Кстати, бывали случаи, что в горах что-то и находили: черепа, скелеты, проржавевшие абордажные кортики, несколько серебряных и золотых монет. Крупного клада никто не нашел, да и про мелкие злые языки говорили, что дешевые артефакты подложили местные мошенники, которые таким образом приманивают доверчивых простаков…

Но в общей массе туристов кладоискателей относительно немного, да и в горах они проводили далеко не все время. Зато внизу, на полоске песчаного берега между лесом и морем, есть довольно скромные, но достаточно удобные гостиницы, красивый белый песок с коническими остроконечными зонтиками от солнца, бирюзовое море с белыми барашками на волнах приливного прибоя. Сюда приезжают на красивый и приятный пляжный отдых, именно здесь бурлит веселая жизнь: люди отдыхают, пьют сладкие коктейли, знакомятся друг с другом, танцуют и поют в караоке, катаются на байдарках и ловят рыбу.

Сюда и спускаются с гор запыленные парни, которые безуспешно занимаются поисками кладов. Их сразу видно — камуфлированные штаны, куртки, сапоги… Внизу тяжелую одежду снимают — жарко, а кровососущих тварей и змей здесь нет или, по крайней мере, их гораздо меньше, чем в лесу. Мускулистые, крепкие, загорелые кладоискатели отмываются от рабочей пыли и начинают знакомиться с девушками. Те, как правило, не возражают, ибо если парни приезжают за кладами, то девушки приезжают за парнями. Впрочем, некоторые парни и девушек считают сундуком с золотыми монетами. Правда, первые впечатления быстро рассеиваются, при дневном освещении золото оказывается латунью, и мало кому удается найти настоящий клад, который можно увезти с собой. Но людям свойственно надеяться, поэтому поиски кладов и пляжные знакомства никогда не прекращаются — это вечный двигатель, работающий на интересах и надеждах…